В 2022 году по православному календарю Пасха празднуется 24 апреля. В этот и несколько последующих дней русскими крестьянами исполнялись волочёбные песни.
Песенная поэзия русских крестьянских праздников. Волочёбные песни. Тексты
Русский народный календарь. Древнее и современное название месяцев.
Волочебные песни представляют собой цикл поздравительно-величальных песен, сопровождающих обряд обхода домов в первые дни Пасхи.
Они известны, в основном, на белорусском материале и потому считаются иногда местным белорусским образованием, возникшим вследствие переноса колядования с Рождества на Пасху. Однако следы аналогичных весенних песен обнаружены у русских, украинцев и южных славян.
Первое письменное упоминание «волочильных» песен датируется XVI веком.1 На Псковщине их называют в ряде мест словом «лалынь» или «волынь». Следы двоеверия в них весьма определенны. Припев «Христос воскрес, сын божий» явно пасхального происхождения, не может считаться исконным. Бесспорно, что волочебные песни, во многом родственные колядным как песням праздничного обхода дворов, гораздо древнее Пасхи.
Они сохранились от когда-то сильно разветвленного языческого праздника весны и пелись перед самым началом сева яровых.2 Волочебные песни отличаются от колядок тем, что исполняются не только в самой деревне, но и между селами, и целыми мужскими артелями. Отличаются они и своей музыкой: всегда ритмичной, специфически упругой — как шаг праздничного, радостного шествия; четкая ритмичность сочетается с мажорной разухабистостью.
Мелодии их, при весьма протяженных текстах, очень просты, кратки и носят речитативный характер. Они ясно делятся на два раздела: сольный запев и неизменно повторяемый хоровой припев-возглас.
Они исполнялись не только под окнами домов, но и по дороге между деревнями. Известны даже песни-загадки, взаимно предлагаемые встречающимися на пути партиями волочебников. Организация и состав этих партий до конца не ясны. Известно только, что в них входили — судя по песням — «починальничек» (то есть запевала-руководитель), музыкант-дударь, певцы, иногда «скоморох» и мехоноша.
Самостоятельность и оригинальность волочебных песен как остатка древнерусских праздничных шествий при несомненной перекличке их с аналогичными по типу песнями календарных обходов дворов свидетельствуют, на наш взгляд, об исконности их именно в составе весенней аграрной праздничности.
Примечания
1 А. Потебня. Объяснение малорусских и сродных народных песен, т. 2, с. 56. Этимология слова «волочёбные» трактуется по-разному: то как «волшебные», то от имени «скотского бога» Велеса, то от «волочить». Самое простое — последнее — представляется и самым реальным.
2 Об этой исконной аграрной приуроченности волочебных песен пишет акад. Н. М. Никольский в главе из «Истории БССР», вып. 1, с. 47 (Минск, 1946). Ему же принадлежит специальное исследование «Мифология и обрядовость волочебных песен» (Минск, 1931, на белорусском языке).
Ниже приводятся тексты наиболее известных веснянок из сборника «Поэзия крестьянских праздников» (Л., 1970), составленного и подготовленного к печати известным советским фольклористом И. И. Земцовским.
Весенние обходы дворов. ВОЛОЧЕБНЫЕ ПЕСНИ
464. Ну-те, братцы-товарищи!
Ну-те, братцы-товарищи!
Собираитеся до к’учечки!
Пройдемте в т’ое село,
Поздравим их с праздником,
Их с праздником, с Христовым днем,
С Христовым днем красным яйцом!
В том селе лежит брусья,
Лежит брусья тесовая,
Тесовая, дубовая.
На том брусьи сидят мужи,
Сидят мужи, мужи честные,
Радят раду, раду добрую:
«Ну-те, братцы-товарищи!
Дожидаемся мы двух праздников,
Двух праздников веселеньких:
Первый праздник — свет Егорий,
Др’угой праздник — свет Никола,
Свет Егорий с шелк’овой травой,
Свет Никола с зас’евочком,
С засевочком с овсяненьким».
«Ну-те, братцы-товарищи!
Собирайтеся до кучечки!
Будем радить раду добрую:
Кому у нас, братцы, запахивать,
Запахивать и засевать?»
— «Запахивать пану Ивану,
Засевать его брату!»
465. И не шум шумит, и не гром гремит
И не шум шумит, и не гром гремит, —
Христос воскрес на весь свет!
Идут-бредут волочебнички,
Это не волочебнички — разбойнички.
«Хозяинушка ты наш батюшка!
Ай спишь ты лежишь, али так лежишь?
Подари ты нас, волочебников!
Наши дары не велики, малы —
Пару яиц да и рюмку вина,
Рюмку вина да кусок пирога!
Не хочешь дарить — пойдем ты с нам,
Кий волочить, людей смешить!
Хозяинушка наш батюшка!
Что у твоем дворе случилося?
Зажги огонь, сходи ты на двор.
На твоем дворе три радости:
Перва радость — коровка телилася,
Друга радость — овечка ягнилася,
Третья радость — кобыла жеребилася.
Корова телила телочку,
Овечка ягнила ярочку,
Все ярочки по парочке,
Твоим дочкам на прид’аночки.
Кобыла жеребела к’оника,
Коника всё вороника!
Сходи в гумно, там три праздника:
Первый праздник — Христов день,
Второй праздник — Егоров день,
А третий праздник — Илья-пророк.
Он м’ежи сжинал, стоги ставил».
Христос воскрес на весь свет!
466. Не гуси летят, не лебеди
Не гуси летят, не лебеди, —
Христос воскрес на весь свет!
Идут-бредут волочебнички,
Волочебнички, полуночнички.
«Челом здоров, хозяинушка!
Чи спишь-лежишь, аль спочиваешь?
Коли ж ты спишь, так бог с тобой!
Коли ж не спишь — говори ты с нам,
Не хошь говорить — ходи ты с нам,
Ходи ты с нам, с волочебничкам,
По темной ноч’и гряз’и толоч’и,
Собак дразнить, людей смешить!
Не хошь ходить — дари ж ты нас:
Наши подарки мал’ы-велик’и,
Малы-велики — в двери не лезут,
В двери не лезут, в ‘окны как шиют:
Починальничку сорок яичек,
Сорок яичек, золотой черв’он,
Золотой червой, кварту горелки,
Кварту горелки, сыр на тарелке;
Помощничкам хоть по десятку,
Хоть по десятку, хоть п’олзолотого,
Кварту горелки, сыр на тарелке;
Мехон’оше пирог с ношу,
Дудар’иню хоть солон’ины:
Дуду помазать, струны погладить,
Чтобы играла, не залегала.
За этим же, хозяинушка,
Живи здорово, живи богато!
Дай тебе, боже, пиво варить,
Пиво варить, сынов женить,
Горелку гнать — дочек отдавать!
Христос воскрес на весь свет!
467. Ишли-брели волочёбники
Ишли-брели волочёбники,
Христос воскрёс, сын божий!
Шаталися-пыталися,
К свойму двору припыталися.
«Якой же то богатый двор,
Богатый двор, железный тын,
Воротики тесовые,
Вереики точеные,
Подворотница — рыбное ребро,
Защепочка — сам рыбный зуб!
Да ти дома пан Семен Семеныч?»
Хоть и дома, да не кажется,
Не кажется, прибирается:
Надевает к’унию шубу,
Надевает кунию шубу,
Сафьянные сапоги, л’исию шапку.
«Жена моя да й милая,
И милая, любимая!
Да что ж это за шум шумит,
За шум шумит, за як ячит?»
— «Семен Семеныч, ярые пчелы,
Ярые пчелы на полет идут».
Середь двора стоит сосна,
На той сосне сиз’ой голубь.
Семенушка натягивает
Калену стрелу,
Он хочет убить сиз’ого голубя,
Сиз’ой голубь прогласил ему:
«Семен Семеныч, не бей меня,
Не бей сиз’ого голубя!
А я сижу не сиз’ой голубь,
А я сижу святой Ег’орья!»
Святой Егорья животину
У поле гонит с тихим ветром,
С дробным дождем, с красным солнцем.
Святой Илья п’о полю ходит,
Рожь зажинает, к’опы считает.
Подарите-ка вы нас, певцов:
Починальничку по десяточку,
А нашим певцам по пяти да по шести,
А нашему дударю кусок солонины
Пальцы помазать, дуду наладить,
А нашим мехон’ошам пирог да калоши!
Не хочешь дарить — пойдем с нами:
Ноч’и коротать, гряз’и топтать!
Христос воскрёс, сын божий!
468. А йшли-брели волочёбники
А йшли-брели волочёбники,
А йшли-брели да пыталися,
К чием’у двору пригреб’алися:
«Чей же двор на горе стоит?»
Иванов двор на горе стоит,
Кругом двора железный тын,
Железный тын, мед’яны ворота,
Подворотницы — подзолотницы,
Защепочки все серебряные.
«Ты хозяинушка наш батюшка!
Не томи много да дари скоро!
Возьми сито, внеси жито!
Ай, дай, боже, сивых вопрёв,
Сивых вопрёв — толстых хребтов!
Ты внеси-тка пиляс’ину,
Пилясину во всю спину!
А починальничку да коп’а яиц,
А что за им поет, по пяти берет;
Скоморохова горькая доля:
Чарка горелки, сыр на тарелке.
Хозяинушка наш батюшка!
Не томи много да дари скоро!
А не хочешь дарить —
Ходи с нами ходить,
Грязи месить!»
469. По улице по широкой
По улице по широкой,
По мураве по зеленой
Ишли-брели волочёбные,
Шаталися-пыталися
Того села, того двора:
«Чей это двор — мед’яный забор,
Воротики щитовые,
Вер’еюшки дубовые,
Подворотница — рыбья косточка,
Серед’и двора — кипучий колодезь,
Кипит-кипит рыжим золотом,
Рыжим золотом, чистым с’еребром?»
Туда ишла пани хозяйка,
Она ишла со ведёрцами,
Со ведерцами с тесовыми;
Размахнула р’ыже золото,
Почерпнула чисто с’еребро,
Узнесла она на белы плечи,
Понесла она во светлицы,
Поставила на скамейцы:
«Слава богу, пане хозяин,
Слава богу, добра много!
А что будем с добра чинить?»
— «Закупим мы три праздничка,
Веселые, богомольные:
Первый праздник — Святой Велик день,
Др’угой праздник — Юрий-Егорья,
Третий праздник — Святой Никола;
Святой Велик день с красным яйцом,
Юрий-Егорья с шелковой травой,
Святой Никола с засевочком».
Пане хозяин, не вели томить,
Не вели томить, прикажи дарить!
Наши дары невеликие,
Невеликие и немалые:
Начинальничку горькая доля,
Горькая доля — полик горелки,
А успевальничкам хоть по рюмочке,
Мехоноше мерку жита,
А рожевничку кусок сала,
Яешничку карец я’ец!
Пане хозяин, ти чуешь ты,
Ти видишь ты,
Как мы тебя звеличаем,
По имени называем,
По отчеству звеличаем,
И с праздничком поздравляем?
470. Хозяюшка наша матушка!
Хозяюшка наша матушка!
Христос воскрес, сын божий!
Дари ты нас, не держи ты нас!
А наши дары невеликие:
Кусок сала да и пара яиц —
У дверь не лезут, у окошко дают!
Не хошь дарить — ходи ты с нам,
Кий волочить, гряз’и толочить,
Собак дразнить, людей смешить!
Христос воскрес, сын божий!
471. Далалынь, далалынь! По яиченьку
Далалынь, далалынь! По яиченьку!
Христос воскрес, сыне божий!
«Ты дома, не дома, хозяинушко?»
Он не кажется — величается,
Он сидит за столом, подпершись костылем.
Кто не даст конца пирога —
Мы корову за рога,
Кто не даст пару я’ец —
Мы прогоним всех овец,
Кто не даст солонины кусок —
Мы свинью завалим!
Христос воскрес, сыне божий!
472. Стояла рыня тонк’а, высок’а
Стояла рыня тонк’а, высок’а,
Христос воскрес на весь свет!
Тонка, высока, шир’ом широк’а.
У той рыни два столика,
Два столика дубовые,
Дубовые, тесовые.
На тых столиках всё скатерти,
Всё скатерти, всё бр’аные,
Всё браные, нашиванные.
На тых столах всё святк’и,
Всё святки, всё празднички:
Первое свято — Велик Христов день,
Велик Христов день с красным яичком;
Другое свято — Юрий-Егорий:
Во чистом поле статок спасает,
Статок спасает домой гоняет;
Третье свято — св’ятой Микола,
Святой Микола около двора,
Около двора, кануни в’арит.
Кануни варит, коники гл’ядит;
Четвертое свято — свято Вознесенье,
Свято Вознесенье с синим цветом;
Пятое свято — святой Пётар,
Святой Пётар с белым сыром;
Шестое свято — Илья-пророк,
Илья-пророк по межам ходит,
По межам ходит, рожь зажинает,
Рожь зажинает, ярь наливает.
Ясен, красен мак в огороде,
Ясней, красней на поле снопы —
Всё аржаные, всё яровые;
Широк, высок на небе месяц,
Шире и выше на поле копы —
Всё аржаные, всё яровые.
Часты и густы на небе звезды,
Чащей, гущей на поле бабки —
Всё Иваны, всё Михеичи.
За этим же, хозяинушка,
Живи здорово, живи богато!
Дай тебе бог, сколько в поле дубков —
Столько тебе сынков, —
Сколько в поле ял’ушек —
Столько тебе доч’ушек.
Христос воскрёс на весь свет!
473. А что в поле рано гукало?
А что в поле рано гукало?
Христос воскрёс, сын божий!
Христос воскрёс!
Рано гукало жито густое:
«Пане хозяин, прийди ко мне!
Прийдн ко мне, погляди мене!»
— «Слава богу на вышнего!
Стой, постой, мое житушко:
Пойду к ковалю, нарублю серпов,
Найму жнеек, красных девок,
Молоденьких молодушек».
Часты, густы звезды на небе,
Чащей того копы на земле;
Широк, высок месик на небе,
Шире того стожок на земле.
Слава богу на вышнего!
Создал нам бог добра много:
Спевальничкам на поличку,
Каждому певцу по красному яйцу.
Христос воскрёс, сын божий!
Христос воскрёс!
474. А что в поле стучит-грючит?
А что в поле стучит-грючит?
Христос воскрёс, сын божий!
Христос воскрёс!
Стучит-грючит вороная лошадь.
Никто тую лошадь не поймает,
Тот же барин поймает,
Он поймает, забратает,
Забратает, заседлает.
Заседлавши, он сам сядет,
Сам сядет да й поедет;
Он поедет в чистое поле,
Он поедет в чистое поле,
В чистое поле по охотушке.
По охотушке он езживал,
Дичинушку он любливал,
Кунью шубу он нашивал.
Христос воскрёс, сын божий!
Христос воскрёс!
475. На улице на широкой
На улице на широкой,
На мураве на зеленой
Застланы ковры шелк’овые.
Собралися все апостолы,
Породили себе чаду.
Они думать, они гадать;
Нарекли имя — Святой Илья,
Святой Илья у хозяина на куте.
Дай же бог, зашли, Христос,
Усё доброе, хорошее:
Жито г’устое, колос’истое,
Колосистое, ядрян’истое!
Хозяйнушка наш батюшка!
Ты куй серпы золотые,
У тебя жнеи молодые!
Золотым серпом под корешочек,
А белыми ручками на бер’емечко.
Часты-ясны на небе звезды,
Чащ’ей того у хозяина копы!
Широк-ясён на небе месяц,
Шире того у его копы!
476. На улице на широкой
На улице на широкой,
На мураве на зеленой
А сидят-то там мужи честные,
Мужи честные, благочестные,
Радят раду, раду добрую,
Раду добрую, хозяйскую:
«Кто в этом лете запахивать будет?»
— «Запахивать будет паня Мельян:
Его кони вор’оные,
Его сохи дубовые,
Лем’ешики булатные!»
«Кто в этом лете засевать будет?»
— «Засевать будет паня Ахрем:
Его рука счастливая,
Счастливая, хлебородная!»
Ай, дай же бог, зароди, Христос,
А в поле ядром, а в дворе добром!
477. Рано-рано солнце играло
Рано-рано солнце играло,
Ля-лёй, ля-лёй, ли-ля-лё!
Раньше того пава летала,
Пава летала, перья роняла.
Красная девка Марусенька
Сзади ходила, перья сбирала,
Перья сбирала, в рукав клала,
3 рукава брала, венки плела,
Один венок к заутренке,
Другой венок к обеденке.
Надела венок, пошла к обедне.
Откуда увзнялись буйные ветры,
Буйные ветры, дробные дожди.
Схватили венок с буйной головы,
Понесли венок в чистое поле,
В чистое поле, в синее море.
Пошла Маруся заплакавши.
Навстречу к ей три рыболова,
Три рыболова все молодые,
Все молодые, все холостые.
«Здорово, здравствуй, Марусенька!
Куда идешь, Марусенька?»
— «А я иду, венок ищу».
«А что нам будет, Марусенька?»
— «Николаю я златой перстень,
Володе я поклонюсь-тка,
А за Ваню я сама пойду!»
Николай скочил — ступень помочил,
Володька скочил — по колено вода,
А Ванька скочил — венок схватил!
Ля-лёй, ля-лёй, ли-ля-лё!
478. 3-за лесу черного
3-за лесу черного,
Засылай, боже, святой Зосим!
3-за бору з-за щирого,
3-за моря з-за синего
Выходила туча темная,—
То не туча, то й не облач’ина.
Что у той тучи тихо говорила,
Говорила пчелиная мати:
«Ах вы пчелы, пчелы ярые,
В тую деревню в Медведовку,
Куда идете, куда пойдете?»
— «Мы идем, пойдем в тую деревню,
В тее сады Петраковы.
Паня Пётра Прохорович,
Ти есть у тебя столько судён?»
— «Ах вы пчелы, пчелы ярые,
А есть у меня столько судён;
Мои ‘ульлики понап’ерины,
Мои к’ошики пона’ужены,
Мои б’ортики поначищены.
Ах вы пчелы ярые,
Летите-ка по ульликам!»
Полетели они по ульликам,
Им ульликов нед’остало:
«Ах вы пчелы, пчелы ярые,
Летите-ка по к’ошикам!»
По котикам не уселися.
«Ах вы пчелы, пчелы ярые,
Летите-ка по бортикам!»
По бортикам уселися.
Что по ‘ульликам — самому ему,
Что по к’ошикам — то детям его,
Что по б’ортикам — то на мир божий.
Засылай, боже, святой Зосим!