19 августа исполняется 120 лет со дня рождения советского драматурга Владимира Киршона (1902—1938), автора текста песни «Я спросил у ясеня» на музыку Микаэла Таривердиева.

Владимир Киршон. Краткая биография. Творчество

Владимир Михайлович Киршон (1902—1938), советский драматург, автор текста пенси «Я спросил у ясеня» на музыку Микаэла Таривердиева.

КИРШОН
Владимир Михайлович [6 (19 по новому стилю) августа 1902, г. Нальчик — 28 июля 1938, в заключении] — драматург.

Родился в семье адвоката. Отец, Михаил Львович, был склонен к литературным занятиям, издал сборник своих стихов и песен. Мать, Ольга Петровна,— фельдшерица, окончила Бестужевские женские курсы в Петербурге. Родители, будучи меньшевиками-интернационалистами, активно участвовали в революционном движении.

Детские годы Киршона прошли в Петербурге и Кисловодске. В 1918 он вступил в РКСМ и со школьной скамьи ушел добровольцем в Красную Армию, воевал на Кавказском фронте. В 1920 после демобилизации был направлен в Москву в Коммунистический университет имени Свердлова, где впервые услышал выступления В. И. Ленина, лекции А. В. Луначарского. Партийное образование Киршон сочетал с приобщением к литературе, с написанием первых ученических пьес, предназначенных для любительских сцен: «Наша карманьола», «Как они кончат» (совместно с И. Беспаловым), «Единый фронт». Это были пьесы-агитки, театрализованные памфлеты в духе «Мистерии-буфф» В. Маяковского. Тогда же в соавторстве с М. Бойтлером Киршон написал киносценарий «Борьба за „Ультиматум“», по которому был снят первый советский приключенческий фильм (1923, режиссер Д. Бассалыго).

Песня «Я спросил у ясеня». Слушать онлайн. Видео

Песня «Я спросил у ясеня» («Я спросил у ясеня, Где моя любимая») Микаэла Таривердиева на стихи Владимира Киршона. Исполняет Сергей Никитин. Фрагмент телефильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!». Режиссёр Эльдар Рязанов. 1975 год.

После окончания университета Киршон несколько лет находился на партийной работе в Ростове-наДону. Здесь по его инициативе и при его активном участии была создана Ростовская ассоциация пролетарских писателей (РостАПП), налажен выпуск журнала «Лава», в котором впервые увидели свет начальные главы «Разгрома» А. Фадеева. Избранный в конце 1925 в руководящие органы РАПП, Киршон вскоре снова оказался в Москве и полностью переключился на литературную работу.

Как профессиональный драматург Киршон заявил о себе пьесой «Константин Терехин» («Ржавчина»), написанной в 1926 в соавторстве с А. В. Успенским и поставленной в том же году Театром имени МГСПС (ныне театр имени Моссовета). Пьеса создавалась на основе реального судебного дела студентов Горной академии братьев Кореньковых и печаталась фрагментами в журнале «Молодая гвардия» под названием «Кореньковщина». По своей теме — разлагающее влияние буржуазной идеологии на молодежь — она созвучна таким сценическим произведениям тех лет, как «Яд» А. Луначарского, «Гляди в оба» А. Афиногенова и другим. Несомненный успех спектакля «Константин Терехин» не отменял, однако, того факта, что пьеса оставалась на уровне драматизированной хроники преступлений, не поднимаясь до настоящих художественных обобщений.

Известным драматургом сделала Киршона его пьеса «Рельсы гудят» (1928), поставленная одновременно Театром имени МГСПС (режиссер Е. О. Любимов-Ланской) и Ленинградским академическим театром драмы (режиссер Н. В. Петров, художник Н. П. Акимов). Она открыла путь на советскую сцену производственной теме, образу «красного директора», многократно варьированному потом у других авторов: Н. Погодина, В. Билль-Белоцерковского, В. Катаева. Позднее Погодин признавал, что задумал свою пьесу «Темп» после того, как посмотрел «Рельсы гудят» К. (Литературная газета. 1959. 24 декабря). Имея в виду пьесу Киршона, рецензент П. Керженцев писал: «Впервые на сцене так полно и так удачно показано живое дело хозяйственного строительства и весь его пафос» (Правда. 1928. 21 марта). Делом «большого общественного значения» назвал эту пьесу Вл. И. Немирович-Данченко, отметив попутно, что «она будет интересна не только сегодня» (Рабочая газета. 1928. 25 марта).

Своеобразным подходом к освещению революционной темы выделялась пьеса Киршона «Город Ветров» (1929), основанная на истории гибели 26 бакинских комиссаров. Драматург первым отважился на создание пьесы «не о победе, а о поражении большевиков — большом и серьезном» (Тамашин Л.— С. 95). Не совсем обычным для того времени оказался и жанр пьесы — лирическая трагедия, отмеченная элегической тональностью. В известном смысле она явилась предшественницей «Оптимистической трагедии» Вс. Вишневского. А. В Луначарский, которому Киршон, по свидетельству Р. Корн, читал почти все свои произведения, оценил пьесу как «настоящее художественное достижение» (Искусство. 1929. № 1–2. С. 22). Однако в сценической ее интерпретации (Театр имени МГСПС. 1929, режиссер Е. О. Любимов-Ланской) трагическая нота оказалась заметно приглушенной. По мотивам «Города Ветров» была создана опера «Северный ветер» (композитор Л. Книппер), поставленная в 1930 Вл. И. Немировичем-Данченко в Музыкальном театре его же имени.

Острое ощущение современности, свойственное Киршону, побудило его обратиться к процессу социальной ломки в деревне (пьеса «Хлеб», 1930). Эта пьеса способствовала взаимосближению пролетарского драматурга и МХАТа, которое происходило, по словам П. Маркова, не с целью «омхатить» Киршона или «окиршонить» МХАТ, а найти «необходимое единство» в совместной творческой работе (Статьи и речи о драматургии, театре и кино. С. 155–156). Постановку «Хлеба» на мхатовской сцене осуществил И. Я. Судаков, в спектакле были заняты лучшие актеры театра: Б. Г. Добронравов, Н. П. Хмелев, М. Н. Кедров, А. К. Тарасова и другие. Пьеса и спектакль оказались в центре общественного внимания, породили обилие откликов в печати. Большинство рецензентов сходилось на том, что Киршону особенно удались характеры двух идейных антагонистов — секретаря окружкома Михайлова и кулака Квасова. «Правда», «Литературная газета» и другие издания оценили пьесу как значительное явление современной драматургии.

Это был период расцвета Киршона, пик его популярности как драматурга и одного из руководителей РАПП. По свидетельству В. Шкловского, «пьесы его имели успех у зрителей, а не только в рецензиях» (Статьи и речи о драматургии, театре и кино. С. 267). Рапповское литературное окружение, используя успех Киршона в своих целях, создавало ему широкую рекламу. Один из номеров журнала «Театр и драматургия» (1934. № 4) был полностью посвящен жизни и деятельности Киршона. Эти знаки преждевременного «бронзовения» вряд ли пошли на пользу еще сравнительно молодому автору. Драматургические принципы Киршона оставались довольно противоречивыми. Лирик по сути своего литературного таланта, яростный сторонник индивидуализации и глубокой психологической разработки характеров, он в то же время находился под сильным влиянием рационалистических установок рапповцев, уводивших его на путь схематизма и иллюстративности. По наблюдению одного из историков советского театра, Киршон в своем творчестве шел не от образа к идее, а от заранее данной идеи к ее жизненному наполнению (Образцова А. Театр Моссовета. М., 1959. С. 74). Следы «головного» подхода, не преодоленной до конца тезисности замысла и воплощения в той или иной степени ощутимы в каждой его пьесе.

В особенности это заметно в пьесе «Суд» (1933), отразившей впечатления Киршона от поездки в Германию и во Францию. По поводу этой пьесы А. В. Луначарский написал одну из последних своих статьей «Каким судом судите, таким и судимы будете», в которой предостерегал от всепрощенческого отношения к примитивизму и схематизму в литературе и искусстве во имя «нужности» и «актуальности» темы произведения (опубликовано посмертно: Литературный критик. 1934. № 2).

Выступая с содокладом о драматургии на I съезде советских писателей (1934), Киршон призывал к созданию «положительной комедии», которая «не высмеивает своих героев, но показывает их так весело, так любовно и доброжелательно подчеркивает их положительные стороны и качества, что зритель смеется радостным смехом, ему хочется брать пример с героев комедии…» (Избранное. С. 542–543). Мотивировалось это новым мироощущением советских людей, бодрым и оптимистическим, накладывающим особый отпечаток на качество их смеха — «смеха победителей». Считалось, что вне такого восприятия действительности комедия не может быть подлинно советской. Под влияние этой ложной теории попали даже такие сатирики, как И. Ильф, М. Зощенко.

Попыткой создания подобной комедии явилась пьеса Киршона «Чудесный сплав» (1934), ставшая, пожалуй, самым известным его произведением. Она обрела сценическую жизнь одновременно в пяти столичных театрах: МХАТе (режиссер Б. А. Мордвинов), ТРАМе (режиссер И. Я. Судаков), театре Сатиры (режиссер Н. М. Горчаков), Ленинградском театре комедии (режиссер Р. Р. Суслович), Ленинградском академическом театре драмы (режиссер В. П. Кожич), а затем прошла по всей стране. Большой успех комедии, утверждавшей идею неприятия индивидуализма в среде советской научной молодежи, был сам по себе замечателен. Но в ней же таился и тревожный симптом зарождения бесконфликтной драматургии, распространившейся впоследствии. Столкновение индивидуалиста Олега с коллективом научной бригады получало в итоге слишком легковесное разрешение. В потоке похвальных рецензий на комедию Киршона встречались иногда и трезвые ее оценки: «ладно скроенное обозрение из жизни не слишком глубоких, но „глубоко своих“ ребят» (Дрейден С. // Рабочий и театр. 1934. № 34. С. 21). После 1956, в период литературно-общественной «оттепели», на театральных сценах страны состоялось второе рождение пьесы «Чудесный сплав».

Последней попыткой вторжения Киршона в злободневную современность была его пьеса «Большой день» (1937), посвященная жизни военных летчиков и проникнутая предощущением будущей войны. Поставленная Театром Красной Армии (режиссер Е. С. Телешова) и Театром имени Евг. Вахтангова (режиссер В. В. Куза) в Москве и Большим драматическим театром имени М. Горького в Ленинграде (режиссер А. Д. Дикий), она все же явно не дотягивала до уровня его лучших произведений.

Весной 1937 Киршон был обвинен в троцкизме, арестован и спустя год расстрелян. В 1956 его реабилитировали. Архив писателя не сохранился.

Сочинения Владимира Киршона:

Драматические произведения / вступительная статья Н. Стальского. М., 1957;
Избранное / предисловие Л. Шаумяна. М., 1958;
Статьи и речи о драматургии, театре и кино / вступительная статья Е. Горбуновой. М., 1962;
О литературе и искусстве / вступительная статья Р. Корнблюм. М., 1967.

Литература о Владимире Киршоне:

Луначарский А. В. Собрание сочинений: в 8 томах. Т. 2: Советская литература. М., 1964;
Альтман И. Творчество Киршона // Литературный критик. 1934. № 2;
Гурвич А. Три драматурга: Погодин. Олеша. Киршон. М., 1936;
Бородина О. Владимир Киршон: Очерк жизни и творчества. Киев, 1964;
Тамашин Л. Владимир Киршон: Очерк творчества. М., 1965;
Корн Р. Владимир Киршон // Театр. 1980. № 9.

Смотрите также: