14 марта (1 марта по юлианскому календарю), в день Евдокии Плющихи русские крестьяне начинали встречать весну особыми песнями — веснянками.
Песенная поэзия русских крестьянских праздников. Обряд встречи весны. Веснянки
Весенние праздники земледельцев
Русский народный календарь. Древнее и современное название месяцев.
О песенном фольклоре весенних праздников рассказывает музыковед и фольклорист Изалий Иосифович Земцовский (р. 1936).
Весенние праздники земледельцев были когда-то особенно разнообразны, многочисленны и красочны. «Время весеннее, праздники частые», — говорит Купава царю Берендею в весенней сказке А. Н. Островского «Снегурочка». Там же, провожая Масленицу, пели:
Телеги с повети,
Улья из клети,
На поветь санки!
Запоем веснянки!1
Веснянками встречали весну. В разных местах по-разному: либо, под влиянием церковного календаря, в день Евдокии (1 марта), в день сорока мучеников (9 марта) или на Благовещенье (25 марта), либо же по чисто народной приуроченности — «как тропинки почернеют» или «как снег начнет тревожиться». Сходно датировались и троицкие обряды: либо по дню церковной Троицы, либо — «когда листьем лес покроется».
В той или иной форме весенние (или точнее весенне-летние) праздники отмечались с марта до июня: тут и названные «с’ороки» (9 марга), и Егорьев день (23 апреля), Великий четверг, Пасха — с волочебными и вьюнишными песнями, Великий день, святая неделя, красная неделя, Красная горка, Радуница, Фомин день, Навий день, русальская неделя (зеленые святки), Семик и Троица, Купала.
Песни ранней весны — веснянки
Исаак Ильич Левитан (1860—1900). Март (1895). Москва. Государственная Третьяковская галерея.
Особой поэтичностью отличались песни ранней весны — веснянки. Они пелись тогда, когда весна еще не настала или, вернее, только что настает. «Ключи, которыми отмыкается земля и выпускается на волю и живая растительность, и роса, и теплое время, только что еще бесшумно повернулись в замке».2
Весенним праздникам и песням свойственна ярко-чувственная конкретность, лирическая взволнованность и нежность. Но поэзия восприятия природы не затемняет аграрного смысла праздника, а наоборот — подчеркивает его. Земледелец ждал от весны помощи в труде, ждал здоровья — «коровьего, овечьего, человечьего», требовал:
Ой, дай, боже, лето!
Зароди, боже, жито! —
и пел весне о том, что не только люди, но и домашний скот, и птица — вся природа ждет и зовет ее. «Вол бушует, весну чует», — поется в одной веснянке. Ей вторит другая:
Коровки ревут — на волю хотят,
Лошадки идут — они травки ждут,
Свинки хрючат — корешков хотят,
Овечки кричат — они травки хотят,
Шелковой травы, ключевой воды.
Птиц, пчел просят взять «ключи весенние», замкнуть зиму, отомкнуть лето. Весну ждут на сохе и бороне, мечтают о пахоте и севе. Весна приносит радость — рожь зернистую, пшеничку золотистую, овес кучерявый, ячмень усатый, всякую садовинку — груши и яблочки, цветы лазоревые, травушку-муравушку! От весны ждут и всего, что нужно для пряжи — палок, клубочков, моточков, спиц, щеток, — и просят птиц принести все это.3 Весну зовут, весне кричат, весну кличут, потому что зима весь хлеб поела, пожгла все дрова и солому, унесла молоко, потому что крепки морозы, скользки дороги.
Встреча весны. Пение веснянок
Очень колоритны песни-веснянки, однако же в народе их не считают за песни. Чтобы понять это, обратимся к тому, как именно встречали весну, где и как пели веснянки.
В одном из очерков П. И. Якушкина красочно обрисован мужицкий год русской степной деревушки.
«Въезжаем мы в эту деревню на восходе солнышка раннею весной: в оврагах снеговая вода бежит, пруд надувается; но снег еще не сошел, только на пригреве высохло. На сухом-то месте в конце деревни собрались крестьянские девушки, все разряженные: с чистыми полотенцами на голове, с лентами в косе, в белых льняных рубашках, в нарядных поневах, все обутые, — правда, что обуты которые и в лапти, а то есть которые и в коты. Подъезжаете ближе и слышите — девки песни поют:
Весна красна,
На чем пришла?
На чем пришла,
Пришла, приехала?
«На кобыле вороной,
С сохою, с бороной!»— Что девки песни поют? — спросит какой-нибудь заезжий на ту пору в деревушку, — теперь великий пост, а здесь девки песни поют!
— Девки те не песню поют.
— Как не песню?
— А так не песню! — ответит тот, кого спрашивали, — не песню; это весну закликают».4
Действительно, древнейшие веснянки не пели, а «кричали»: весну «закликали», «гукали», ибо боялись, чтоб она не запоздала, чтобы вовремя были весенние пахота и сев.
По свидетельству А. Терещенко, в некоторых местах России веснянки представляются в женском облике, и думают, что они сопутствуют весне так же, как зимнянки зиме и осянки осени. В старину на Смоленщине закликанием весны занимались не только дети и девушки, но и пожилые женщины. Взобравшись на крыши домов, скотских сараев или на другое возвышенное место, они перекликались: «Красная весна, что нам несешь?» — кричали одни. «Красное лето, теплое лето!» — отвечали другие.
Закликание, гуканье весны. Печенье «жаворонки» и «кулики»
Алексей Кондратьевич Саврасов (1830—1897). Грачи прилетели (1871). Москва. Государственная Третьяковская галерея.
Этнографы XX века подробно описали пение веснянок в русских деревнях. Их кричали дети, бегая по деревне и подкидывая испеченных «жаворонков»: «Жаворонки прилетели! Весна, весна пришла!» Излюбленным местом кликанья были крыши различных хранилищ хлеба — гумен, риг, сараев, с высоты которых призыв лучше разносится. Коротенькие веснянки повторяли каждую по несколько раз, затем делали маленькую паузу и переходили к новой песенке. «Жаворонки» съедались, а одного оставляли в саду.5 В Иркутской губернии пекли из муки столько пышек, сколько членов семьи и на каждую скотину: их съедали сами и давали скоту. В Курской губернии дети с печеньем шли на огороды, где стояли стога соломы, клали на верхушки стогов своих «куликов» и, глядя на них, плясали и припевали печальным напевом: «Весна, весна! На чем пришла, на чем приехала? На сошечке, на бороночке. Кулики, жаворонки, слетайтесь в одонки!» Пропев песню, дети схватывали каждый своего «кулика» и убегали без оглядки. Потом возвращались снова, опять сажали на стога своих «куликов» и заклинали их. Так пели и бегали до позднего вечера, после чего отрывали и съедали головки «куликов». На следующий день повторяется то же самое с туловищами птичек (печений), — пока не съедят все без остатка.6 В Саратовской губернии таких же «жаворонков» зарывали в землю. На Рязанщине дети носили испеченных «жаворонков» в поле, надевали их на вилы и кликали лето, обращаясь к «жаворонку»: «На тебе зиму, а нам лето! На тебе сани, а нам телегу!» Или же девушки брали их с собой на гумна, где пели что есть силы, как можно громче:
Лето, лето, вылазь из подклета!
А ты, зима, иди туда, —
С сугробами высокими,
С сосульками с морозными,
С санями, с подсанками!
А ты, лето, иди сюда, —
С сохой, с бороной,
С кобылой вороной!
Лето теплое, хлебородное!
Затем пышки съедались, частью вешались на колья: чтобы гумно всегда было полно хлебом.7
Понятно, что такие ритуальные возгласы и призывы весны, исполнявшиеся в строго определенные дни хозяйственного года, народ мог не считать песнями в строгом смысле слова. Со временем, однако, этот древний обряд втягивал в себя и собственно песни, так или иначе связанные с весной, с чувством пробуждения природы, с любовными мотивами, — лирические по тексту, исполнявшиеся на короткие весняночные напевы. Для участвующих в обряде девушек процесс словесной поэтизации веснянок был вполне оправдан и естествен. Обряд постепенно утрачивал свою магическую функцию и превращался в веселый, жизнерадостный праздник, в торжество земных чувств, в своеобразное театральное представление.
Примечания
1 А. Н. Островский, Полное собрание сочинений, т. 7, М., 1950, с. 68 и 23.
2 Е. В. Аничков. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян, ч. 1, Спб., 1903, с. 121.
3 Об этом говорит уникальная саратовская веснянка «Жаворонки, жаворонки, прилетите!..»:
Жаворонки,
Прилетите!
Красну веену
Принесите!
Нам зима-то
Надоела,
Весь хлеб
У нас поела,
Нет ни хлеба,
Ни картошки,
Самовар
Стоит на окошке,
Чай я выпил,
Сахар съел,
Самовар
На кол надел.
4 П. И. Якушкин, Мужицкий год. — Собрание сочинений, М., 1884, с. 158—159.
5 См.: М. Е. Шереметева, Земледельческий обряд — «заклинание весны» в Калужском крае. — «Сборник Калужского гос. музея», вып. 1, Калуга, 1930, с. 33—60.
6 Р. С. Даньковская, «Кулик» и «лестничка» — обрядовые печенья Фатежского уезда. — «Этнографическое обозрение», 1909, № 2-3, с. 173—174.
7 Рязанский краеведческий музей, архив А. А. Мансурова, фонд III—508, № 21. Запись 1925 года Н. Илюхина и П. Минакина в Касимовском уезде. Публикуется впервые.
Источник: Земцовский И. И. Песенная поэзия русских земледельческих праздников // Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970